Прозаседавшиеся (1922)

Чуть ночь превратится в рассвет, вижу каждый день я: кто в глав, кто в ком, кто в полит, кто в просвет, расходится народ в учрежденья. Обдают дождём дела бумажные, чуть войдёшь в здание: отобрав с полсотни — самые важные! —

служащие расходятся на заседания.

Заявишься:

«Не могут ли аудиенцию дать? Хожу со времени она». — «Товарищ Иван Ваныч ушли заседать — объединение Тео и Гукона».

Исколесишь сто лестниц.

Свет не мил.

Опять:

«Через час велели прийти вам.

Заседают:

покупка склянки чернил Губкооперативом».

Через час: ни секретаря, ни секретарши нет — голо!

Все до 22-х лет на заседании комсомола.

Снова взбираюсь, глядя на ночь, на верхний этаж семиэтажного дома. «Пришёл товарищ Иван Ваныч?» — «На заседании

А-бе-ве-ге-де-е-же-зе-кома».

Взъярённый, на заседание врываюсь лавиной, дикие проклятья дорогой изрыгая. И вижу: сидят людей половины.

О дьявольщина!

Где же половина другая?

«Зарезали!

Убили!»

Мечусь, оря.

От страшной картины свихнулся разум.

И слышу

спокойнейший голосок секретаря:

«Оне на двух заседаниях сразу.

В день

заседаний на двадцать надо поспеть нам.

Поневоле приходится раздвояться.

До пояса здесь, а остальное там».

С волнения не уснёшь.

Утро раннее.

Мечтой встречаю рассвет ранний:

«О, хотя бы ещё

одно заседание

относительно искоренения всех заседаний!»

Многие сатирические произведения Владимира Маяковского были направлены на борьбу с бюрократизмом. В первые годы советской власти резко разросся бюрократический аппарат, появились учреждения, погрязшие в заседаниях, имитирующие кипучую деятельность и далёкие от истинных нужд народа. Поэт, конечно, не мог пропустить такой животрепещущей темы.

В стихотворении «Прозаседавшиеся» главный персонаж, от чьего лица ведётся рассказ, -обычный человек, который тщетно обивает пороги государственного учреждения в надежде получить аудиенцию у «товарища Иван Ваныча», но никак не может застать его на месте -неуловимый Иван Ваныч постоянно находится на каких-то заседаниях.

Сатирический эффект нарастает постепенно. В начале стихотворения читатель узнаёт, что каждое утро наш герой видит, как «расходится народ в учрежденья». Настораживает пока только перечень этих учреждений: «глав», «ком», «полит», «просвет» (Маяковский разбил реально существующий Главкомполитпросвет на четыре организации).

Сатирическое звучание второго предложения уже не вызывает сомнения: «Обдают дождём дела бумажные...». Для Маяковского бюрократизм, прежде всего, означал слепую власть бумажки, циркуляра, инструкции, которые только мешают живому делу. А образ «бумажного дождя» будет продолжен поэтом в целом ряде последующих произведений. В этом же стихотворении Маяковского интересует другое - заседательский раж бюрократов.

Снова и снова взбирался на «верхний этаж семиэтажного дома» несчастный проситель, но так и не смог застать Ивана Ваныча, и каждый раз слышал один и тот же ответ: «На заседании». Но главное даже не в бесконечных заседаниях, а в том, чем на таких заседаниях занимаются в служебное время чиновники.

Сначала было заседание «объединения Тео и Гукона». Автор придумал это объединение, соединив Театральное объединение с Главным управлением конезаводов, чтобы показать

абсурдность происходящего. Что у этих объединений может быть общего, о чём они могут совещаться? Только для сатирического эффекта можно придумать такое. Но Маяковский опирался на реальный факт: в 1921 году бывший заведующий Тео режиссёр С. Н. Кель был назначен на работу в Гукон начальником отдела коннозаводства.

Количество заседаний в стихотворении, конечно, преувеличено, а вот вопросы, которые обсуждаются на подобных заседаниях - явное преуменьшение («покупка склянки чернил», к примеру). И преувеличение, и преуменьшение - распространённые средства выразительности в творчестве Маяковского.

Сатирическое звучание усиливается, когда, уже «на ночь глядя», проситель приходит в учреждение и узнаёт, что таинственный Иван Ваныч на этот раз «на заседании а-бе-ве-ге-де-е-же-зе-кома». В этой абракадабре автор явно высмеивает любовь к сложным аббревиатурам, характерным для двадцатых годов ХХ века.

Все четыре эпизода поисков Иван Ваныча - это только лишь своеобразный подступ к центральному событию произведения. Бедняга-посетитель, «дикие проклятья дорогой изрыгая», врывается, доведённый до белого каления, на заседание и видит: «сидят людей половины». Это кульминация знаменитого стихотворения «Прозаседавшиеся». Сатирический эффект усиливается и тем, что «взъярённому» герою, пришедшему в ужас от «страшной картины», противостоит «спокойнейший голосок» секретаря, который объясняет: для того, чтобы успеть на двадцать заседаний в день, «Поневоле приходится раздвояться. / До пояса здесь, / а остальное / там». Но как ни фантастична и как ни смешна эта сцена, она лишь фиксирует грустную реальность - бюрократическую действительность. Излюбленный приём Маяковского - реализация метафор. В этом стихотворении мы видим реализацию фразеологического оборота: «Не могу разорваться напополам».

В стихотворении нет конкретного образа бюрократа - Иван Ваныч абсолютно безлик, но есть обобщённый портрет бесконечно и бессмысленно заседающих чиновников. А главная мысль сатирического произведения сформулирована автором как афоризм: «О, хотя бы / ещё / одно заседание / относительно искоренения всех заседаний!». В этой фразе явно звучит авторская ирония. И, к сожалению, мечта поэта пока не сбылась.

Как обычно в своём творчестве, в этом стихотворении Маяковский использует новые рифмы и ритмы. Они нужны ему для наиболее выразительного эффекта. Поэт пытался отобразить стремительно меняющуюся жизнь, которая не вмещалась в привычные схемы и образы. Он считал, что использование обыкновенных художественных средств обедняет произведение и недостаточно хорошо подчёркивает те явления, которые ему хотелось показать своим читателям.

Стихотворение «Прозаседавшиеся» создано на основе приёма «абсурдного гиперболизма» (термин введён в литературу Маяковским) - это беспощадная ирония, переходящая в открытое преувеличение. С помощью собственных выразительных средств поэт-сатирик достигает эффекта, выбивая читателей и слушателей из привычного ассоциативного ряда и заставляя воспринимать давно знакомые явления в совершенно неожиданном ракурсе.

Нет, наверное, такого отрицательного явления в жизни, против которого не боролся бы Маяковский. Поэт признавался: «У меня большой зуд на писание сатирических вещей». В последние годы своей поэтической деятельности он создал ряд классических произведений сатирического характера с говорящими названиями: «Трус», «Подлиза», «Плюшкин», «Ханжа», «Сплетник», «Халтурщик».

Неологизм Владимира Маяковского прозаседавшиеся прочно вошёл в русскую разговорную речь.