Подмена гражданственности словесной шелухой и видимостью дела была объектом сатиры Маяковского и в его пьесах «Клон» и «Баня» (обе — 1929). Постановку этих пьес осуществлял театр В. Мейерхольда. Оформлением сцены занимались Е. Вахтангов, А. Дейнека, музыку к «Клопу» писал Д. Шостакович. Маяковский принимал участие в постановке пьес в качестве второго режиссёра.
«Клоп» назван автором феерической комедией, «Баня» определена как «драма в шести действиях с цирком и фейерверком». Обе пьесы, в сущности, являются сатирическими комедиями, направленными на разоблачение пороков времени. Настоящее в них проверяется будущим — традиционный приём для Маяковского, который считал, что только потомки способны будут оценить происходящее. Движение вперёд возможно при условии преодоления бюрократизма и мещанства. В пьесе «Баня» «летящее время» сметает как балласт бюрократов, подхалимов, профанов. Будущее не для них, попасть туда они не могут. В пьесе «Клоп» та же идея реализуется на ином материале: «омещанившийся бывший рабочий» попадает в будущее, но не может там жить. Его жизненные принципы воспринимаются как «ископаемые», которые могут вызвать эпидемию.
Идеал будущего общества Маяковский выразил в «Бане»: «Будущее примет всех, у кого найдётся хотя бы одна черта, роднящая с коллективом коммуны, — радость работать, жажда жертвовать, неутомимость изобретать, выгода отдавать, гордость человечностью».
Основной приём создания образов в комедиях Маяковского — социальная типизация. Каждый из персонажей пьес охарактеризован прежде всего как рабочий, нэпман, бюрократ, изобретатель, что определяет и их индивидуальные характеры. «Говорящие» фамилии также являются важнейшими приёмами создания образов: Эльзевира Ренессанс, Присыпкин (Пьер Скрипкин), Победоносиков, Чудаков, Мезальянсова, Оптими-стенко и др. Речь персонажей индивидуализирована; они характеризуются тремя способами (авторские характеристики в списках действующих лиц; характеристики, даваемые ими друг другу; самохарактеристики), что позволяет создать наиболее полный образ.
Бескомпромиссность Маяковского проявилась и в его драматургических произведениях. В заметке «Что такое “Баня”? Кого она моет?» (1929) объяснял: «“Баня” — вещь публицистическая, поэтому в ней не так называемые “живые люди”, а оживлённые тенденции. <...>
Театр забыл, что он зрелище.
Мы не знаем, как эго зрелище использовать для нашей агитации.
Попытка вернуть театру зрелищность, попытка сделать подмостки трибуной — в этом суть моей театральной работы».
Поэт считал, что он высмеивает отдельные уродливые черты нового мира, не затрагивая его основ. Власть увидела в «Бане» пародию на государство, построенное в России. Так сатира Маяковского оказалась острее, чем предполагал сам поэт.
Режиссёр В. Мейерхольд очень высоко оценивал сатирический талант Маяковского-драматурга, сравнивая его по силе иронии с Мольером. Однако критиками эти пьесы, в особенности «Баня», были восприняты крайне недоброжелательно. И если в «Клопе» видели, как правило, художественные недостатки, искусственность, то к «Бане» предъявляли претензии идейного характера — говорили о преувеличении опасности бюрократизма в СССР и т. д. В газетах появились резкие выпады против Маяковского, которые поэт тяжело переживал. В пьесе «Клоп» критики отметили «антисоветский душок», а в «Бане» — «издевательское отношение к нашей действительности...».
В марте 1930 года Маяковский организовал юбилейную выставку «20 лет работы» (со времени написания первых стихотворений), на которой были представлены все области его деятельности. Выставку игнорировали и партийное руководство, и бывшие коллеги по ЛЕФу. Трудно теперь сказать, одно ли из множества обстоятельств — неуспех выставки «20 лет работы»; провал спектакля по пьесе «Баня» в театре Мейерхольда, подготовленный разгромными статьями в прессе; трения с другими членами РАПП; опасность потери голоса, которая сделала бы невозможными публичные выступления; неудачи в личной жизни («любовная лодка разбилась о быт») — или их стечение стало причиной того, что 14 апреля 1930 года Маяковский покончил с собой. Это произошло в его рабочей комнате на Лубянке.
Вскоре после смерти поэта при активном участии членов РАПП его творчество оказалось под негласным запретом, его произведения практически не публиковались. Ситуация изменилась в 1936 году, когда Сталин назвал Маяковского «лучшим, талантливейшим поэтом нашей советской эпохи».
«Когда мы говорим о Маяковском, — писала Марина Цветаева, — оборачиваться нам, а .может быть, нашим внукам придётся не назад, а вперёд. Говоря о поэте, дай нам Бог помнить о веке».
