Помещики и «люди холопского звания» в поэме Н. А. Некрасова «Кому на Руси жить хорошо»

В поэме «Кому на Руси жить хорошо» Не­красов выступил гневным обличителем об­щественно-политического строя России и вынес ему строгий приговор. Помещики представлены в поэме глазами крестьян, без всякой идеализации и сочувствия. Сати­рически изобразил Некрасов паразитичес­кую жизнь помещиков до реформы, когда «дышала грудь помещичья свободно и легко». Барин, владевший «крещеной собственнос­тью», был полновластным царьком в своей вотчине, где все ему «покорствовало».

Ни в ком противоречия,

Кого хочу — помилую,

Кого хочу — казню, — вспоминает о былом помещик Оболт-Обол-дуев. В условиях полной безнаказанности и бесконтрольного произвола иной и не могла быть жизнь помещиков, их мораль и взгляды:

Закон — мое желание!

Кулак — моя полиция!

Удар   искросыпительный,

Удар    зубодробительный,

Удар  скуловорот!..

Отмена крепостного права «ударила од­ним концом по барину, другим по мужику». К новым условиям жизни барин приспосо­биться не может и не желает, — неизбежным становится запустение усадеб и разорение господ. Без всякого сожаления говорит поэт о том, как «по кирпичику» разбираются гос­подские дома. Отношение Некрасова к ба­рам сказывается и в тех фамилиях, которы­ми он наделяет их: Оболт-Оболдуев, Утятин - « Последыш».

Особенно выразителен в поэме образ князя Утятина. Этот барин «весь век чудил, дурил». Жестоким деспотом-крепостником остается он и после 1861 года. Совершенно не зная жизни крестьян, «Последыш» отдает нелепые распоряжения по вотчине, приказывает на «вдове Терентьевой женить Гаврилу Жохова, избу поправить заново, чтобы жили в ней, плодилися и правили тягло!» Мужики хохотом встречают этот приказ, так как «той вдове — под семьдесят, а жениху — шесть лет!» Глу­хонемого дурака «Последыш» назначает сторожем, пастухам приказывает унимать стадо, чтобы коровы своим мычанием не бу­дили барина. Нелепы не только приказы «Последыша», еще более нелеп и странен он сам, упорно не желающий примириться с от­меной крепостного права. Карикатурен и его внешний облик:

Нос клювом, как у ястреба,

Усы седые, длинные

И — разные глаза:

Один здоровый светится,

А левый — мутный, пасмурный,

Как оловянный грош!

Жестоким самодуром-угнетателем пока­зан и помещик Шалашников,  «воинскою силою» покорявший собственных крестьян. Еще более жесток управляющий немец Фогель. При нем «настала каторга корежскому крестьянину — до нитки разорил!» — говорит Савелий.

Мужики и барин — непримиримые, веч­ные враги: «Хвали траву в стогу, а барина в гробу». Пока существуют господа, нет и не может быть счастья крестьянину, — вот тот вывод, к которому с железной последо­вательностью приводит Некрасов читателя поэмы.

Но наряду с крестьянами, осознающими ужас рабской жизни, были и такие, которые свыклись со своим бесправным положением, холопы по убеждению. Таков Яков Верный — холоп примерный. Обиженный жестоким по­мещиком, Яков в отместку кончает жизнь са­моубийством у барина на глазах.

В поэме Некрасов создает образы не только холопов по положению, но и по сво­ей психологии. Таков дворовый князя Переметьева, который счастлив, вылизывая гос­подские тарелки.

У князя Переметьева

Я был любимый раб,

Жена  — раба любимая...

Он молится:

Оставь мне, господи,

Болезнь мою почетную,

По ней я дворянин!

Близки к холопам Клим и Ипат — люди князя Утятина. Один называет себя рабом недостойным, а барина — князюшкой. Дру­гому дал оценку сам Некрасов:

Был Клим мужик: и пьяница,

И на руку нечист.

Работать не работает,

С цыганами вожжается,

Бродяга,    коновал!

Среди крестьян встречаются и такие, ко­торые способны предать за деньги. Таким был Егорка Шутов. За службу в полиции его избивали во всех деревнях, где он появлял­ся. Выражая общее мнение Влас замечает по адресу Егорки:

Ай служба — должность подлая!..

Гнусь человек! — Не бить его,

Так уж кого и бить?

Жадный староста Глеб сжигает завеща­ние об освобождении восьми тысяч душ. Рассказ Игнатия о крестьянском грехе сле­дует за легендой Ионушки «О двух великих грешниках». Рассказ дается в подтвержде­ние мысли:

Велик дворянский    грех!

Велик, а все не быть ему

Против греха крестьянского.

Грех предательства — самый тяжелый:

Все прощает Бог,

А Иудин грех не прощается.

Ой мужик! Мужик! Ты грешнее всех,

А за то тебе вечно маяться!

Некрасов, создавая типы крестьян-холо­пов, утверждает, что крепостное право ка­лечит, делает из людей либо подхалимов, либо горьких пьяниц и разбойников, а хуже всего — предателей.