1. Судьба человека написана на небесах.
2. Противоречивые предположения о событиях.
3. Вера в изменение жизненных обстоятельств.
Повороты судьбы невозможно предугадать. Они делают нашу жизнь совершенно другой. Кому-то предоставляется шанс по-новому взглянуть на прожитые годы, а кому-то они дают возможность начать жизнь с нового листа. Однако есть такие люди, как гадалки, которые могут предсказать будущее. Возможно, что в этот момент человек получает шанс как-то исправить свою жизнь. Но не все доверяют таким предсказательницам, несмотря на то что верят в неотвратимость судьбы.
Подобная тематика интересовала и великого писателя М. Ю. Лермонтова. В его произведениях не раз появляется какой-то неуловимый момент или событие, которое меняет кардинально жизнь главных героев. Например, когда Арбенин узнает об измене Нины («Маскарад») или когда Печорин вмешивается в жизни контрабандистов («Тамань» из «Героя нашего времени»), или когда Григорий Александрович начинает спор с Вуличем («Фаталист» из «Героя нашего времени»), «Фаталист» наполнен различными судьбоносными решениями. По долгу службы Печорин оказывается именно в казачьей станице. Жизнь там течет своим чередом и появление нового человека пока никак не меняет ее. Но однажды офицеры долго засиделись после игры в карты. Слово «однажды» в этом контексте уже немного настораживает нас, не говоря о том, что вскоре последует то, ради чего и написано само произведение. Произошедшие после этого события помогут нам выявить важную характеристику самого Печорина.
Предметом спора становится мусульманское поверье о том, что «судьба человека написана на небесах». То есть по обычаям другой страны невозможно самим выбирать свой жизненный путь, так как он уже предопределен свыше. Чаще всего человек совершенно не знает о том, что его ждет, поэтому он уверен, что сам управляет свой судьбой. Но это не так. Если бы мы действительно знали, что нас ждет, что смогли предотвратить многие неприятные последствия в жизни. Но тогда возникает другой вопрос: а тот новый выбранный нами путь будет ли верным? Ведь мы меняем жизнь по своему сценарию, значит, провидению она не подлежит. Но если судьба знает и этот путь, следовательно, он снова предначертан свыше. Таким образом, мы опять ничего не можем изменить. Проще в таком случае сказать, что судьба неотвратима.
Однако с первых же строк произведения писатель спорит устами своих героев с такими положениями. Он предполагает, что в жизни должны играть роль воля и рассудок. Автор не показывает нам, в уста кого из героев он вкладывает данные реплики. Это тоже говорит о том, что дано какое-то общее мнение, которое нельзя приписать одному человеку и в дальнейшем его столкнуть с противоречивой реальностью.
Но предположения, развитые вначале текста, не остаются голословными. Автор приводит пример того, что и человеку дано знать о своей судьбе. Воплотителем такой идеи становится поручик, серб Вулич. Печорин начинает с ним спорить о том, что предопределения нет. Но Вулич уверен в обратном, что он и доказывает с помощью одного из разнокалиберных пистолетов, который дает осечку. После таких событий можно сказать, что Печорин ошибся, и спор можно не продолжать.
Такой эпизод, представленный нам автором, говорит о том, что действительно наша судьба написана на небесах. Однако перед тем как Вулич спустил курок, Печорин говорил о том, что на поручике видна печать смерти. Так возникает противоречивое отношение к понятию «неотвратимость судьбы». С одной стороны, Печорин уверен в том, что предопределения нет, то есть каждый из нас сам распоряжается своей жизнью. С другой, он видит на лице серба печать смерти, то есть его жизненный путь известен. Получается, что Печорин, несмотря на спор, приходит к тому, что повороты судьбы невозможно изменить, то есть главный герой становится фаталистом. Подтверждается это в разговоре с Вуличем:
— А что? вы начали верить предопределению?
— Верю; только не понимаю теперь, отчего мне казалось, будто вы непременно должны нынче умереть...
Этот разговор раскрывает нам противоречие. Каждый из героев уверен, что судьба написана на небесах, но так как ее никто не знает, поэтому каждый может предположить свой вариант развития событий. Вулич был уверен, что он не погибнет от выстрела пистолета. И действительно, тот дает осечку. Однако сказанное Печориным все равно сбылось, так как поручик действительно погиб, но не от пистолета, а от шашки казака.
Понятие «неотвратимость судьбы» Григорий Александрович, несмотря на все свои несогласия, примеряет и на себя. После по дороге домой он понимает, что верит в предопределение. Но эта вера не разрушает его прежней жизни, так как Печорин ее давно передумал и знал всю наизусть. Может судьба и действительно записана на небесах, но она хорошо известна и самому главному герою. Поэтому перед ним не встает вопрос о том, кто управляет нашей жизнью: «...я вступил в эту жизнь, пережив ее уже мысленно, и мне стало скучно и гадко, как тому, кто читает дурное подражание давно ему известной книги». Такие размышления подтверждает и сам Вулич, который перед смертью говорит о том, что Печорин оказался прав.
Но в конце произведения главный герой решает испытать свою судьбу. Возможно, уверенность ему придавало то, что он видел нерешительность запертого в избе казака. Для исполнения намеченного Вуличу хватило времени падения игральной карты. Казака же уговаривали выйти уже два часа. Через щель в ставне Печорин видел, что «бледный, он лежал на полу, держа в правой руке пистолет; окровавленная шашка лежала возле него. Выразительные глаза его страшно вращались кругом; порою он вздрагивал и хватал себя за голову...».
Но после того как Печорину удалось взять казака, он словно начинает рассуждать в другом направлении. И в этом случае Григорий Александрович противоречит не только фаталистическим воззрениям на жизнь, но и в какой-то степени самому себе. И мы понимаем, что важно не понятие «неотвратимость судьбы». На первый план выходит совершенно другой вопрос: во что мы верим? «Но кто знает наверное, убежден ли он в чем или нет?., и как часто мы принимаем за убеждения обман чувств или промах рассудка!..». А верить действительно всегда хочется в хорошее, а если и встречается что-нибудь неприятное на пути, то мы ссылаемся на предопределение, которого нам знать не дано.
Подобная противоречивость в понимании этого понятия приводит главного героя к новым размышлениям: зачем нам знать свою судьбу? Лучше верить в то, что можно изменить самому, но для этого нужно прислушиваться не только к голосу сердца, но и к тем знакам, что посылает нам судьба. Но не для того, чтобы ее предугадать, а для того, чтобы задуматься, какой путь следует выбрать в этот момент. Печорин в конце произведения размышляет б том, что любит во всем сомневаться, то есть проверять на истинность то, что ему предлагается, а потом следовать своему пути: «Я люблю сомневаться во всем: это расположение ума не мешает решительности характера — напротив, что до меня касается, то я всегда смелее иду вперед, когда не знаю, что меня ожидает. Ведь хуже смерти ничего не случиться — а смерти не минуешь».
Лермонтов в «Фаталисте» подошел к понятию «неотвратимость судьбы» с разных сторон. Нам же на протяжении всего повествования так и не понятно, является герой фаталистом или нет, несмотря на то что он соглашается с таким предположением. Автор произведения рассматривает это понятие с разных сторон, но не выводит готового ответа того, есть ли предопределение. Однако писатель дает самый главный толчок к размышлению: во всем нужно сомневаться, и, возможно, именно в момент такого сомнения, мы сможем выбрать такой путь, который не будет нам предначертан свыше.
| Песня про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова. Поэма (1838). А. М. Марченко |