Раздумья о судьбах России. Творческие поиски, в результате которых появился роман «Мать», ощутимо сказались на дальнейшем пути писателя. Правда, надуманное прогнозирование жизни было полностью оттеснено вниманием к пестрой отечественной действительности. Началось осмысление реальных истоков, которые породили «разрушенный мир». В феврале 1912 г. Горький писал о России: «Очень пора и надобно ее изучать с корней, имея в виду не вопрос — какова она? — а вопрос — почему она такова? »
На такой почве были созданы на редкость колоритные «окуровские» повести (1909—1911), цикл рассказов «По Руси» (1912—1917), автобиографическая проза («Детство», 1913; «В людях», 1914). Здесь нет следа мажорно озвученных картин, победных настроений. Всюду царствует мудрый и трезвый взгляд. Ощутимо желание писателя «заглянуть в глубину души, где живут незнакомые мысли, неслыханные слова» («По Руси»). «Путешествие» по таинственным, «подводным» течениям жизни теснейшими узами связывает эти сочинения Горького с современной ему литературой.
Новые черты автобиографической прозы. Алеше Пешкову, герою автобиографического цикла, необходимо понять несовершенный мир «изнутри». Мальчик поставлен перед вопросами отнюдь не «розового» содержания. Сочетание детски обостренного восприятия с серьезностью жизненных запросов дает интересный эффект. Художник пытливыми глазами мальчика как бы заново открывает его окружение, мир в целом.
Постепенно, с потерями и обидами, Алеша начинает понимать правду и ложь, красоту и уродство. А выросший Пешков, вспоминающий о далеких годах, ведет счет прежним своим достижениям и ошибкам. Двусоставная структура повествования — освещение жизни с двух возрастных точек зрения — позволяет писателю углубить впечатления подростка и понимание взрослым сложных связей прошлого и настоящего.
В пестрой, контрастной реальности обнаруживаются несовместимые между собой начала. Автобиографическая проза Горького обычно рассматривалась как соединение самостоятельных групп персонажей: выразителей «свинцовых мерзостей» или духовной красоты. На деле подобного разделения нет. Раскрыто переплетение противоположных начал в одной душе. Потому трудно понять человека Алеше. Внутреннее его недоумение передано многогранно, в том числе языком образов-символов. Герой уподобляет себя то чердаку, где набросаны старые вещи, то улью, куда «разные серые люди» сносили «мед своих знаний».
В мещанском поведении матери чертежника, в подлостях полового на пароходе ощущается их душевное опустошение. И это вызывает болезненные переживания, но будит мысль мальчика. От ожесточившихся людей Алеша нередко слышит разумные суждения — деда Каширина, дяди Якова, Жихарева... А при последней встрече с дядей Яковом просто поражен его пониманием человеческих несчастий. В озлобленных натурах подавлены достойные стремления.
С другой стороны, теплые человеческие сердца не избегают обидной слабости. Именно это печальное явление наблюдает Алеша в поведении бабушки, матери, Цыганка, повара Смурого, плотника Осипа, кочегара Якова. Мудрая доброта и сила духа Акулины Ивановны легко уживаются со страхом перед «чужими» (умницей-химиком «Хорошее дело»), книгами («врут они, книжки-то»). Незатихающей грустью овеяны воспоминания о бабушке, пронесшей темную, суровую долю сквозь долгие годы. Так выстрадан безрадостный вывод: «Шаткость людей слишком резко бросается в глаза».
Странная двойственность окружающих рождает острое желание Пешкова услышать «благовест новой жизни». Впервые он зазвучал для Алеши, особенно для повзрослевшего Максимыча, в опыте прошлого. Фольклор («Детство»), книга («В людях») стали самостоятельными героями этих произведений. Светом пронизаны сцены знакомства Пешкова с книголюбом Смурым, открытия русской классики под влиянием «Королевы Марго», чтения лермонтовского «Демона». Литература сделала Алешу «неуязвимым для многого» и пробудила интерес к думающей интеллигенции (отчиму Максимову). Но Пешков так и не нашел реальной силы, которая может пробудить жизнь — «красивую, бодрую, честную».
Автобиографическая проза Горького — богатый разлив глубочайших авторских наблюдений, сокровенных душевных признаний. Повествование доносит образную народную речь. Именно в ней находит писатель зерна «хорошего, человечьего», что значительно просветляет общую картину.
