« Тот чудный мир тревог и битв» (по поэме М. Ю. Лермонтова «Мцыри»)

Одной из вершин художественного на­следия М. Ю. Лермонтова является поэма «Мцыри» — плод деятельной и напряжен­ной творческой работы. Еще в ранний пе­риод творчества в воображении поэта возник образ юноши, произносящего на пороге смерти гневную, протестующую речь перед своим слушателем — старшим монахом. В поэме «Исповедь» (1830 год, действие происходит в Испании) герой, заключенный в темницу, провозглашает право на любовь, которая выше монас­тырских уставов.

Увлечение Кавказом, стремление к изображению ситуаций, в которых с на­ибольшей полнотой может раскрыться мужественный характер героя, приво­дит Лермонтова в пору высшего рас­цвета его дарования к созданию поэмы «Мцыри» (1840 год), повторяющей мно­гие стихи из предшествующих стадий работы над тем же образом (до «Мцы­ри» была написана поэма «Беглец»). В ней Лермонтов развивает тему кары, постигающей человека за трусость и предательство. Презревший долг, за­бывший о родине, Гарун покинул поле битвы, не отомстив врагам за гибель от­ца и братьев. Но беглеца не примет ни друг, ни возлюбленная, ни мать, даже от трупа его все отвернутся, и никто не от­несет его на кладбище. Поэма призыва­ла к героизму, к борьбе за свободу От­чизны.

В поэме «Мцыри» Лермонтов развивает идею мужества и протеста, заложенную в «Исповеди» и поэме «Беглец». В «Мцы­ри» поэт почти полностью исключил лю­бовный мотив, игравший столь значи­тельную роль в «Исповеди» (любовь ге­роя-монаха к монахине). Этот мотив нашел отражение лишь в краткой встрече Мцыри с грузинкой у горного потока. Ге­рой, усмиряя непроизвольный порыв мо­лодого сердца, отказывается от личного счастья во имя свободы. Патриотическая идея сочетается в поэме с темой свобо­ды (как и в творчестве поэтов-декабрис­тов). Лермонтов не разделяет эти поня­тия: в одну, но «пламенную страсть» сли­вается любовь к Отчизне и жажда воли. Тюрьмой становится для Мцыри монас­тырь, душными кажутся ему кельи, сум­рачными и глухими — стены, трусливыми и жалкими — стражи-монахи, сам он ви­дит себя рабом и узником. Его желание узнать, «для воли иль тюрьмы на этот свет родились мы», обусловлено страст­ным   порывом   к   свободе.   Только   вне монастыря он жил, а не прозябал. Свобо­долюбивый патриотизм Мцыри меньше всего похож на мечтательную любовь к родным прекрасным пейзажам и доро­гим могилам, хотя герой тоскует и о них. Испытывая истинную любовь к Родине, он хочет сражаться за ее свободу. Но вместе с тем поэт с несомненной сим­патией воспевает воинственные мечты юноши.

Поэма не раскрывает до конца стремле­ний и целей героя, они только намечены. Q своем отце и знакомых Мцыри вспоми­нает прежде всего как о воинах; не слу­чайно ему снятся сражения, в которых он побеждает, недаром мечты влекут его в «чудный мир тревог и битв». Он убеж­ден, что мог бы быть «в краю отцов не из последних удальцов».

Хотя судьба не дала Мцыри изведать упоение битвой, но всеми своими чувст­вами он — воин. Суровой сдержаннос­тью он отличался еще с детских лет. Юноша явно этим гордится, когда гово­рит: «Ты помнишь, в детские года слезы не знал я никогда». Волю слезам он дает лишь во время побега. Трагическое оди­ночество в монастыре закалило волю Мцыри. Не случайно, что он бежал из мо­настыря в грозовую ночь: то, что устра­шало боязливых монахов, наполняло его сердце чувством единения с грозой. Му­жество и стойкость Мцыри с наибольшей силой проявляется в битве с барсом. Его не страшила могила, потому что он знал: возврат в монастырь — это продолжение прежних страданий.

Трагический финал свидетельствует о том, что приближение смерти не ос­лабляет духа героя и силы его вольнолю­бивого патриотизма. Увещевания старо­го монаха не заставляют его раскаяться. Он и теперь бы «рай и вечность проме­нял» на несколько минут жизни среди близких (эти строки вызывали недоволь­ство цензуры). Не его вина, что ему не удалось стать в ряды борцов за свои идеалы, выполнить святой долг: обстоя­тельства оказались непреодолимыми, и он напрасно «спорил с судьбой».

Побежденный физически, духовно он не был сломлен и остался положитель­ным образом русской литературы, а его мужество, цельность, героизм служили укором боязливым и бездеятельным представителям дворянского общества той эпохи.

Кавказский пейзаж введен в поэму главным образом как средство для рас­крытия образа героя. Презирая свое ок­ружение, Мцыри чувствует лишь родство с природой. Заключенный в монастырь, он сравнивает себя с бледным теплич­ным листком, выросшим меж сырых плит. Вырвавшись на волю, он вместе с «сон­ными цветами» поднимает голову, когда озолотился восток. Дитя природы, он припадает к земле и узнает, как сказоч­ный герой, тайну птичьих песен, загадки их вещего щебетания. Ему понятен спор потока с камнями, дума разъединенных скал, жаждущих встречи. Взор его обост­рен: он замечает блеск змеиной чешуи и переливы серебра на шерстя барса, он видит зубцы далеких гор и бледную поло­су «меж темным небом и землей», ему чу­дится, что его «прилежный взор» мог бы следить через прозрачную синеву неба за полетом ангелов.

Поэма Лермонтова продолжает традиции передового романтизма. Мцыри, полный пламенных страстей, сумрачный и одино­кий, раскрывающий свою «душу» в расска­зе-исповеди, воспринимается как истин­ный герой романтических поэм.

Однако Лермонтов, написавший «Мцы­ри» в те годы, когда создавался и реалис­тический роман «Герой нашего времени», вносит такие черты в свое произведение, которых нет в более ранних его поэмах. Ес­ли прошлое героев «Исповеди» и «Боярина Орши» остается совершенно неизвест­ным, и мы не знаем тех социальных усло­вий, которые сформировали их характеры, то строки о несчастливом детстве и отро­честве Мцыри помогают лучше понять пе­реживания и мысли героя. Сама форма ис­поведи, характерная для романтических поэм, связана со стремлением глубже «рассказать душу», т. е. раскрыть ее. Этот психологизм произведения, детализация переживаний героя естественны для по­эта, который в это же время создавал со­циально-психологический  роман.

Интересно сочетание обильных мета­фор романтического характера в самой исповеди (образы огня, пламенности) с реалистически точными и поэтически скупыми строками вступления («Однаж­ды русский генерал...»).

Лермонтов вошел в отечественную ли­тературу как продолжатель традиций Пушкина и поэтов-декабристов и вместе с тем как представитель нового направ­ления в развитии национальной культу­ры. По словам В. Г. Белинского, он внес в русскую литературу свой, «Лермонтовский элемент». Сжато излагая смысл этого определения, критик в качестве первой характерной черты творческого наследия поэта отмечал «самобытную живую мысль» в его стихах. «Все дышит самобытною и творческою мыслью», — повторял   Белинский.