«Герой времени» первой трети XIX века (Онегин и Печорин)

Евгений Онегин и Григорий Пе­чорин — два героя, две эпохи, две судьбы. Один разочарован в преж­них идеалах (идеалах свободы, ра­венства, братства), так как его тво­рец сформировался как личность в 10—20-е годы XIX века. Другой — типичный представитель молоде­жи 30-х годов. Эта эпоха характе­ризуется полнейшим бездействи­ем, наступившим после восстания на Сенатской площади, отсутстви­ем идеалов вообще.

Оба героя открывают многочислен­ную галерею «лишних людей». Их, по меткому выражению А. И. Герце­на, можно считать братьями: «Оне­гин — это русский, он возможен только в России, в ней он нужен и его встречают на каждом шагу... «Герой нашего времени» Лермон­това — его младший брат». У Оне­гина и Печорина много сходного: оба они являются представителя­ми столичного дворянства, они богаты, хорошо образованы, оба владеют наукой «страсти нежной», умны, выделяются среди окружа­ющих. Они полны сил, но не могут найти им применения. Жизнь им скучна, как давно прочитанная книга. И они ее равнодушно лис­тают. Еще в поэме «Кавказский пленник» Пушкин ставил своей за­дачей показать в герое «прежде­временную старость души, кото­рая стала основной чертой моло­дого поколения». Эта цель была достигнута только в романе «Евге­ний Онегин».

Онегин — современник Пушкина и декабристов. Онегиных не удов­летворяла светская жизнь, карье­ра чиновника и помещика. Белин­ский указывает на то, что Онегин не мог заняться полезной деятель­ностью «по некоторым неотврати­мым и не от нашей воли зависящим обстоятельствам», то есть из-за общественно-политических ус­ловий. Онегин, «страдающий эго­ист», «эгоист поневоле», — все же незаурядная личность. Поэт отме­чает такие его черты, как «мечтам невольная преданность, неподра­жаемая странность и резкий, ох­лажденный ум».

Печорин — другой пример «до времени созревшего», состарив­шегося молодого человека. Как ни парадоксально это определение, тем не менее оно очень четко от­ражает суть характера Печорина. Невольно вспоминаются строки из «Думы» Лермонтова:

Так,   ранний  плод, 

До     времени     созрелый,

Ни   вкуса   нашего   не радуя, ни   глаз,

Висит среди   цветов    —   пришлец осиротелый.

И час их красоты   —  его  паденья

час.

Печорин — герой 30-х годов XIX ве­ка. Эта натура более активная, чем Онегин. Печорин жаждет деятельно­сти. Он осознает свою силу и желает применить ее в жизни. В своем днев­нике он записывает: «Зачем я жил? Для какой цели я родился? Верно, она существовала, и, верно, было мне назначение высокое, потому что я чувствую в душе моей силы необъятные».

Возможностей применить свои богатые силы у молодых людей то­го времени было очень мало. В об­щественно-политических условиях 30-х годов XIX века силы Печорина не могли найти себе применения. Он растрачивает их по мелочам: «Но не угадал я своего назначения, увлекся приманками страстей...» Печорин приносит людям несчас­тье: покидают свой дом контрабан­дисты («Тамань»), убит Грушницкий, нанесена глубокая душевная рана княжне Мери, разбито счас­тье Веры («Княжна Мери»), умирает Бэла («Бэла»), зарублен пьяным казаком Вулич («Фаталист»), разо­чаровывается в дружбе Максим Максимыч. Причем Печорин хоро­шо понимает свою неблагодарную роль: «Сколько раз уже я играл роль топора в руках судьбы! Как орудие казни упадал я на головы обреченных жертв, часто без зло­бы, всегда без сожаления... Моя любовь никому не принесла счас­тья, потому что я ничем не жертво­вал для тех, кого любил».

По словам Белинского, «Герой нашего времени» — это «грустная дума о нашем времени», а Печо­рин — «это Онегин нашего време­ни, герой нашего времени. Не­сходство их между собой гораздо меньше расстояния между Онегою и Печорою».

В предисловии ко второму изда­нию «Героя нашего времени» Лермонтов не высказал прямо своего отношения к герою. Преж­де всего автор ставил перед со­бой задачу правдиво показать ти­пичного героя своего времени. И все же автор верит в своего ге­роя, верит в то, что «сердце его жаждет любви чистой и бескоры­стной», в то, что Печорин не сто­процентный эгоист, потому что «эгоизм не страдает, не обвиняет себя, но доволен собою, рад се­бе...» Лермонтов, по словам Бе­линского, верит в духовное воз­рождение своего героя: «Душа Печорина не каменистая почва, но засохшая от зноя пламенной жизни земля: пусть взрыхлит ее страдание и оросит благодатный дождь, — и она произрастит из себя пышные, роскошные цветы небесной любви».

Мы восхищаемся гением Пушки­на и Лермонтова, сумевших отра­зить в своих героях веяние време­ни. Их произведения мы по праву можем назвать документами сво­ей эпохи.