Особенности былины как произведения устного народного творчества. Былины — русские эпические песни о богатырях. Они могут быть героического или социально-бытового содержания.
Термин «былина» появился в литературоведении в середине XIX века. Собиратели и исследователи фольклора в начале XIX века использовали термины «древние российские стихотворения» или «эпические/богатырские песни». Сказители называли этот жанр старинами, старинками.
В словаре В.И. Даля слово «былина» имеет следующее толкование: «что было, случилось, рассказ не вымышленный, а правдивый; старина; иногда вымысел, но сбыточный, несказочный». Слова «былина» и «старина» В.И. Даль использует как синонимы.
Считается, что термин «былина» был введен в 1839 году И.П. Сахаровым. Один из разделов книги «Сказания русского народа» он назвал «Былины русских людей» и поместил в нем 7 текстов былин.
Былина — героико-патриотическая песня-сказание о богатырях и исторических событиях Древней Руси (IX—XIII века). Исторические события, отраженные в былинах, связаны с временами становления государства Киевской Руси и укрепления русских княжеств.
Герои былин — русские богатыри (Илья Муромец, Добрыня Никитич, Алеша Попович, Василий Буслаев, Дюк Степанович, простой пахарь Микула Селянинович, купец Садко), воплощают военную мощь русского человека, его трудовую силу, талант, храбрость, любовь к своему народу, родине.
Былину пели сказители, чаще всего сопровождая исполнение игрой на гуслях. Былину нужно было слушать, а исполнение видеть — только так можно было прочувствовать ее красоту и величие.
В отличие от лирической песни, в былине есть сюжет, она непременно повествует о событии. Это делает былину эпическим произведением.
Связь былины с лирической песней проявляется в наличии следующих приемов:
— повторы-подхваты («черным-черно, / Ай черным-черно»);
— ритмико-синтаксический параллелизм («Так пехотою никто тут не прохаживат, / На добром кони никто тут не проезживат»);
— постоянные эпитеты («добрый конь», «черный ворон»);
— уподобления мира природы миру человека («Нагнано-то силушки черным-черно, / Ай черным-черно, как черна ворона»).
Исследователи выделяют следующие жанровые признаки былины:
— героический характер содержания;
— былины предназначены не для чтения, а для музыкального исполнения;
— содержание былин имеет установку на достоверность, реальность; сказитель верит, что события, о которых поется в былине, действительно имели место, и трактует их как историческое прошлое государства.
В былине есть сюжет, она непременно повествует о событии. Это делает былину эпическим произведением по роду литературы. Былинный сюжет представляет важные события и дух народной жизни, поэтому былина является произведением русского эпоса.
Как и лирические народные песни, былины сохранялись в народной памяти очень долго благодаря их устойчивому, выразительному словесно-музыкальному строю и вдохновенному исполнению певцов-сказителей.
Наличие сюжета определило общие принципы построения былин. Былина начинается с части, которая называется зачин. Например, в былине «Дюк Степанович» в зачине поется о месте, откуда герой путь держит, и о нем самом:
Из-за моря, моря синева,
Из славна Валынца, красна Галичья,
Из тое Корелы богатыя,
Как ясен сокол вон вылетывал,
Как бы белой кречет вон выпархивал, —
Выезжал удача доброй молодец,
Молоды Дюк сын Степанович.
После зачина следует повествование о самом событии, в былине «Дюк Степанович» — о встрече с киевским князем Владимиром. Это содержание былины. А заканчивается былина всегда исходом или концовкой, в которой воздается хвала героям, а также слушателям:
То старина, то и деянье:
Синему морю на утешенье,
Быстрым рекам слава до моря,
А добрым людям на послушанье,
Веселым молодцам на потешенье.
Не только старые исторические времена отражаются в былине, она уходит своими корнями в древнейшие представления народа о добре и зле, в народную мифологию и древнейший фольклор, и тогда татаро-монгольский или половецкий завоеватель изображается как сказочный змей. Примеры такого соединения сказочных и былинных мотивов ты найдешь, например, в былине «Добрыня и Змей» из сборника «Онежские былины»:
Не успел Добрыня словца смолвити, —
Ветру нет, да тучу наднесло,
Тучи нет, та быдто дождь дождит,
Ай дождя-то нет, да только гром громит,
Гром громит, да свищет молния —
А как летит змиищо Горынчищо
О трех двенадцати о хоботах.
Так и в былине из другого, уже известного тебе, сборника Кирши Данилова «Алеша Попович» богатырь срубил голову врагу Земли Русской Тугарину Змеевичу.
Итак, былина — это словесно-музыкальный песенный эпический жанр русского фольклора, былина повествует о народной жизни и исторических событиях, о богатырях и народных героях, былина выражает эпос русской жизни.
Русская народная былина воспевает весь русский мир, поэтому она бытовала по всей русской земле. Главным хранителем былин был Русский Север: Архангельская область, побережье Белого моря, северные реки Печора, Пинега, Мезень, Онежское озеро, вокруг которых селились русские люди. В Олонецком крае во второй половине XIX века собрали большинство былин фольклористы П.Н. Рыбников, А.Ф. Гильфердинг.
Помимо героических былин, повествовавших об исторической борьбе нашего народа против завоевателей, особо выделяются былины о мужицком богатырстве и смекалке «Волыга и Микула», «Ва-вило и Скоморохи», а настоящими жемчужинами в венце русского былинного эпоса являются новгородские былины о Садко.
Эти былины помогают нам понять, что богатырство — это не только мощь, сражающая полчища врагов. Богатырство — это и мирная сила простого землепашца Микулы Селяниновича. Богатырство — это и певческий дар, храбрость, смекалка Садко, благодаря которым он стал богатым гостем и героем Новгорода, щедрым, са-моотреченным и благочестивым человеком.
Сюжет былины. В основе былины «Садко» — сказочная красота русской жизни, справедливость и праведность русского человека, вера в чудесное.
В Древней Руси правда жизни часто раскрывалась через фантастические ситуации и через необыкновенные дела героев.
Садко, бедный гусляр, певец, который живет тем, что поет на богатых пирах. Когда его перестают звать на пиры, он идет к Ильмень-озеру и играет на своих гуслях:
В славном в Нове-граде
Как был Садко-купец, богатый гость.
А прежде у Садка имущества не было:
Одни были гусельки яровчаты;
По пирам ходил-играл Садко.
Воссоздается фантастическая ситуация: прекрасную игру Садко слышит морской царь и решает наградить певца:
Как пошел Садко к Ильмень-озеру,
Садился на бел-горюч камень
И начал играть в гусельки яровчаты.
Как тут-то в озере вода всколыбалася,
Показался царь морской,
Вышел со Ильмени со озера,
Сам говорил таковы слова:
— Ай же ты, Садко новгородский!
Не знаю, чем буде тебя пожаловать
За твои за утехи за великие,
За твою-то игру нежную:
Аль бессчетной золотой казной?
А не то ступай во Новгород
И ударь о велик заклад,
Заложи свою буйну голову
И выряжай с прочих купцов
Лавки товара красного
И спорь, что в Ильмень-озере
Есть рыба — золоты перья.
Как ударишь о велик заклад,
И поди свяжи шелковой невод
И приезжай ловить в Ильмень-озеро:
Дам три рыбины — золоты перья.
Тогда ты, Садко, счастлив будешь!
Садко должен побиться с купцами «о велик заклад», что в озере живет чудесная рыба с золотыми перьями. В споре с гусляром несколько купцов закладывают свои лавки с товарами, а бедный Садко закладывает свою голову. С помощью морского царя Садко трижды вылавливает рыбок с золотыми перьями и становится богатым купцом.
Но Садко не суждено жить «как все». Он противопоставляет себя Новгороду и бросает ему вызов: он готов на свою «бессчетную казну» выкупить все новгородские товары.
Начинается необычное состязание: новгородские купцы несут и несут Садко свои товары, а он скупает их. Но наступает момент, когда Садко вынужден признать свое поражение:
На третий день ставал Садко раным-рано,
Будил свою дружину хоробрую,
Без счета давал золотой казны
И распускал дружину по улицам торговыим,
А сам-то прямо шел в гостиный ряд:
Втройне товаров принавезено,
Втройне товаров принаполнено,
Подоспели товары московские
На тую на великую на славу новогородскую.
Как тут Садко пораздумался:
«Не выкупить товара со всего бела света:
Еще повыкуплю товары московские,
Подоспеют товары заморские.
Не я, видно, купец богат новогородский —
Побогаче меня славный Новгород».
Отдавал он настоятелям новогородскиим
Денежек он тридцать тысячей.
Садко решает совершить торговое плавание. Удачно расторговавшись, Садко плывет домой. Поднимается буря, бьют волны, ветер рвет паруса, но корабли застывают на месте. Садко догадывается: «Видно, царь морской от нас дани требует, требует дани во сине море». Дружина спускает в море бочку с серебром, затем — с золотом, но ничего не помогает: «Видно, царь морской требует живой головы во сине море».
Садко предлагает бросить в море жребии: чей утонет, тому идти в сине море. Дважды бросают жребии, и всякий раз тонет жребий Садко. Он берет свои гусли и остается в море на «дощечке дубовой», а корабли уходят к Новгороду.
По просьбе царя Садко играет на гуслях — и так хорошо, что царь расплясался, а от его пляски на море поднялась буря и стали гибнуть корабли и тонуть люди. Так продолжалось трое суток:
Как начал играть Садко в гусельки яровчаты,
Как начал плясать царь морской во синем море,
Как расплясался царь морской.
Играл Садко сутки, играл и другие
Да играл еще Садко и третий —
А все пляшет царь морской во синем море.
Во синем море вода всколыбалася,
Со желтым песком вода смутилася,
Стало разбивать много кораблей на синем море,
Стало много гибнуть именьицев,
Стало много тонуть людей праведныих.
Как было остановить царя? Рядом с Садко неожиданно оказывается старичок.- он советует порвать струны и выломать шпенечки у гуслей. Старичок этот — святой Микола Можайский (или Микола Мокрый), которого новгородцы почитали как своего покровителя, защитника от бурь и морских бедствий:
Как стал народ молиться Миколе Можайскому,
Как тронуло Садка в плечо во правое:
—Ай же ты, Садко новогородский!
Полно играть в гуселышки яровчаты! —
Обернулся, глядит Садко новогородскиий:
Ажно стоит старик седатыий.
Говорил Садко новогородский:
— У меня воля не своя во синем море,
Приказано играть в гусельки яровчаты.
Говорит старик таковы слова:
— А ты струночки повырывай,
А ты шпенечки повыломай,
Скажи: «У меня струночек не случилося,
А шпенечков не пригодилося,
Не во что больше играть,
Приломалися гусельки яровчаты».
Таким образом, как бы идет скрытая борьба языческого божества, духа моря (морской царь), с христианским святым. Благодаря свя-12
тому Садко выходит из тяжелого положения. Но на этом его испытания не кончаются: он должен разгадать трудную загадку. В некоторых версиях ему приходится разрешать спор между царем и царицей.
Таким образом, Садко завлекают на дно морское не как жертву и не как искусного гусляра, у царя другие расчеты.
Выбор невесты — последнее, самое важное испытание для Садко: три раза по триста девиц пройдут перед ним, и он должен остановить свой выбор на одной — его суженой, то есть предназначенной ему самой судьбой. Но Садко не хочет оставаться в морском царстве и, значит, не должен жениться. Снова на выручку приходит Микола Можайский: он указывает Садко ту, которую ему надо выбрать, чтобы вернуться домой, — девушку Чернавушку. Она и есть его суженая:
Вставал Садко поутру ранешенько,
Поглядит: идет триста девушек красныих.
Он перво триста девиц пропустил,
И друго триста девиц пропустил,
И третье триста девиц пропустил;
Позади шла девица-красавица,
Красавица девица Чернавушка, Брал тую Чернаву за себя замуж.
Согласно одним версиям, Чернавушка — единственная земная среди невест, она вернет его на землю; по другой версии, она — воплощение реки, текущей близ Новгорода, и она вынесет его домой.
Все происходит так, как предполагал Микола. Когда Садко просыпается после бракосочетания, он видит себя лежащим на берегу реки Чернавы.
В благодарность за спасение Садко сооружает церковь в честь Миколы Можайского. И больше не ездит на сине море:
Начал Садко выгружать со черленых со кораблей
Именьице — бессчетну золоту казну.
Как повыгрузил со черленыих кораблей,
Состроил церкву соборную Миколе Можайскому.
Не стал больше ездить Садко на сине море,
Стал поживать Садко во Нове-граде.
Итак, Садко причудливо совмещает в себе искусного музыканта, новгородского купца, совершающего заморские торговые плавания, и былинного жениха, которому грозит брак с девушкой из подводного царства. В его жизнь то и дело вплетаются мифологические ситуации, он вступает в контакт с высшими силами, становится объектом борьбы между ними.
Особенности проблематики. Былины новгородского цикла, к которому относится «Садко», посвящены общественным и бытовым проблемам. Новгород, не пострадавший от татаро-монгольского нашествия, не создавал былин с героической тематикой. Новгородское княжество, населенное боярами и купцами, было связано торговыми узами с Европой. У Новгорода были свои герои и свои социальные конфликты.
Изображение в былине о Садко купеческих пиров, похвальбы лавками с товарами заключает острые социально-бытовые характеристики:
Все на пиру наедалися,
Все на пиру напивалися,
Похвальбами все похвалялися.
Иной хвастает бессчетной золотой казной,
Другой хвастает силой-удачей молодецкою,
Который хвастает добрым конем,
Который хвастает славным отчеством.
Славным отчеством, молодым молодечеством,
Умный хвастает старым батюшком,
Безумный хвастает молодой женой.
Былина разрабатывает тему чудесного избавления от нищеты. Садко выигрывает спор с купцами, делается богатым, гордится своим богатством. Конфликт разрешается благополучно для Садко до тех пор, пока он борется с отдельными купцами. Как только Садко теряет осознание своей связи с коллективом и приходит к противопоставлению себя всему Великому Новгороду, он проигрывает. Поражение того, кто противопоставляет себя коллективу-народу, неизбежно — такова идея былины. Былина сочетает мысль о чудесном преодолении социальной несправедливости с прославлением Новгорода.
Характеристика героя. Садко — вымышленный персонаж, не имеющий исторического прототипа. В его образе запечатлелись характерные черты новгородского общества XII—XV веков. Садко не похож на киевских богатырей: он не наделен невероятной силой и не совершает воинских подвигов. Садко, как представитель вольных новгородцев, наделен такими качествами, как целеустремленность, справедливость и смелость, а также честность, сострадание и благодарность. Благодаря своему таланту и смекалке он избавился от нищеты и спасся от морского царя. Но, осудив Садко за желание стать богаче самого Новгорода, народ заставил его признать:
Не я, видно, богат купец новгородский, —
Побогаче меня славный Новгород.
Быть русским богатырем — не значит обладать недюжинной физической силой, главное — быть сильным духом.
Садко успешно проходит чудесные испытания, которые выпадают на его долю. В образе Садко преломилась вера людей Древней Руси в наличие таинственной власти над человеком и в то, что человек, поступая правильно, пройдет свою жизнь достойно.
Былина «Садко» в искусстве. Былина о Садко широко отразилась в русской культуре и искусстве. Так, М.Ю. Лермонтов выбрал героем своей поэмы (1837 г.) тоже купца — Степана Парамоновича Калашникова. Композитор НА Римский-Корсаков в 1867 году написал знаменитую оперу «Садко», а в 1952 году по былине был снят художественный фильм «Садко».
В 1872 году А.К. Толстой написал стихотворение «Садко». Толстой утверждал, что в его произведениях «нет бесполезного и опасного соревнования с былиной, которая будет всегда выше переделки». Толстой исходил из убеждения, что жизнь людей эпохи Киевской и Новгородской Руси полноценна и гармонична; соблюдаются законы; воля государства и интересы народа неотделимы друг от друга.
Характер русского человека, воплощенный в Садко, — это честность, открытость, любовь к родине.
«Из былины о Садко Толстой берет конец. Садко, этот новгородский Арион, в палатах водяного царя. Он скучает и томится; с юмором отвечает он на вопросы и упреки владыки, что ему скучно, потому что вокруг везде очень мокро и ничем не пахнет... Чувство Садко звучит задушевно и искренно и прекрасно оттеняется глупой и чванной самоуверенностью водяного, его ссылками на мнение двора, который заранее согласен с ним во всем. Лучше всего в балладе изображена, конечно, пляска. Былина красиво замыкается картиной пира у Садко: соседи пьют да бороды поглаживают, а диковины рассказа хозяина про водяного относят к тому хмельному хвастанью, без которого и пир был тогда не в пир. В былине о Садко много нерусского; особенно водяной (по иным вариантам даже морской) царь отзывается иноземным, вероятно, финским влиянием (на это в свое время указывал московский профессор Вс. Миллер). В самом деле, пышный царь мало похож на нашего мирного дедушку-водяного, который ютится замухрышкой в тине прудов, а чаще около мельничных колес. Но у Толстого ему придается много чисто русских черт: если он не соответствует русским воззрениям на водяного фетиша, зато в нем множество чисто русских особенностей, и на это можно указать при разборе. Например, как характерны эти вопросы Садко: хорошо ли ему угощенье, да угодила ли жена, не досадили ли дочери. Потом пляска — вначале толкущаяся на месте, напоследок — бешеная, беспорядочная. Самое это хвастовство, манерничанье, которое не покидает плясуна среди самого, кажется, бесшабашного увлеченья, — все это чисто русское и нарисовано мастерски. А Садко — как реальны и народны его жалобы, его желанья, его хитрости!» (И. Анненский)
1
Сидит у царя водяного Садко
И с думою смотрит печальной,
Как моря пучина над ним высоко
Синеет сквозь терем хрустальный.
2
Там ходят как тени над ним корабли, Товарищи там его ищут, Там берег остался цветущей земли, Там птицы порхают и свищут;
3
А здесь на него любопытно глядит Белуга, глазами моргая, Иль мелкими искрами мимо бежит Снятков серебристая стая;
4
Куда он ни взглянет, все синяя гладь, Все воду лишь видит да воду, И песни устал он на гуслях играть Царю водяному в угоду.
5
А царь, улыбаясь, ему говорит: «Садко, мое милое чадо, Поведай, зачем так печален твой вид? Скажи мне, чего тебе надо?
6
Кутья ли с шафраном моя не вкусна? Блины с инбирем не жирны ли?
Аль в чем неприветна царица-жена? Аль дочери чем досадили?
7
Смотри, как алмазы здесь ярко горят, Как много здесь яхонтов алых!
Сокровищ ты столько нашел бы навряд В хваленых софийских подвалах! »
б
«Ты гой еси, царь-государь водяной, Морское пресветлое чудо!
Я много доволен твоею женой, И мне от царевен не худо;
9
Вкусны и кутья, и блины с инбирем,
Одно, государь, мне обидно:
Куда ни посмотришь, все мокро кругом, Сухого местечка не видно!
10
Что пользы мне в том, что сокровищ полн Подводные эти хоромы?
Увидеть бы мне хотя б зелень сосны! Прилечь хоть на ворох соломы!
И
Богатством своим ты меня не держи;
Все роскоши эти и неги
Я б отдал за крик перепелки во ржи, За скрып новгородской телеги!
12
Давно так не видно мне Божьего дня, Мне запаху здесь только тина;
Хоть дегтем повеяло б раз на меня, Хоть дымом курного овина!
13
Когда же я вспомню, что этой порой Весна на земле расцветает,
И сам уж не знаю, что станет со мной: За сердце вот так и хватает!
14
Теперь у нас пляски в лесу в молодом, Забыты и стужа и слякоть —
Когда я подумаю только о том, От грусти мне хочется плакать!
15
Теперь, чай, и птица, и всякая зверь
У нас на земле веселится;
Сквозь лист прошлогодний пробившись, теперь Синеет в лесу медуница!
16
Во свежем, в зеленом, в лесу молодом Березой душистою пахнет —
И сердце во мне, лишь помыслю о том, С тоски изнывает и чахнет!»
17
«Садко, мое чадо, городишь ты вздор!
Земля нестерпима от зною!
Я в этом сошлюся на целый мой двор, Всегда он согласен со мною!
18
Мой терем есть моря великого пуп;
Твой жеребий, стало быть, светел; А ты непонятлив, несведущ и глуп, Я это давно уж заметил!
19
Ты в думе пригоден моей заседать,
Твою возвеличу я долю
И сан водяного советника дать Тебе непременно изволю!»
20
«Ты гой еси, царь-государь водяной!
Премного тебе я обязан,
Но почести я недостоин морской, Уж очень к земле я привязан;
21
Бывало, не все там норовилось мне, Не по сердцу было иное;
С тех пор же, как я очутился на дне, Мне все стало мило земное;
22
Припомнился пес мне, и грязен и хил, В репьях и в сору извалялся;
На пир я в ту пору на званый спешил, А он мне под ноги попался;
23
Брюзгливо взглянув, я его отогнал,— Ногой оттолкнул его гордо — Вот этого пса я б теперь целовал И в темя, и в очи, и в морду!»
24
«Садко, мое чадо, на кую ты стать О псе вспоминаешь сегодня?
Зачем тебе грязного пса целовать?
На то мои дочки пригодней!
25
Воистину, чем бы ты им не жених?
Я вижу, хоть в ус и не дую, Пошла за тебя бы любая из них, Бери ж себе в жены любую!» 26
«Ты гой еси, царь-государь водяной, Морское пресветлое чудо!
Боюся, от брака с такою женой Не вышло б душе моей худо!
27
Не спорю, они у тебя хороши И цвет их очей изумрудный,
Но только колючи они, как ерши, Нам было б сожительство трудно!
28
Я тем не порочу твоих дочерей, Но я бы не то что любую,
А всех их сейчас променял бы, ей-ей, На первую девку рябую!»
29
«Садко, мое чадо, уж очень ты груб, Не нравится речь мне такая;
Когда бы твою не ценил я игру б, Ногой тебе дал бы пинка я!
30
Но печени как-то сегодня свежо, Веселье в утробе я чую;
О свадьбе твоей потолкуем ужо, Теперь же сыграй плясовую!»
31
Ударил Садко по струнам трепака, Сам к черту шлет царскую пляску, А царь, ухмыляясь, уперся в бока, Готовится, дрыгая, в пляску;
32
Сперва лишь на месте поводит усом, Щетинистой бровью кивает, Но вот запыхтел и надулся, как сом, Все боле его разбирает;
33
Похаживать начал, плечьми шевеля, Подпрыгивать мимо царицы, Да вдруг как пойдет выводить вензеля, Так все затряслись половицы.
34
«Ну, — мыслит Садко, — я тебя заморю!» С досады быстрей он играет, Но, как ни частит, водяному царю Все более сил прибывает:
35
Пустился навыверт пятами месить, Закидывать ногу за ногу;
Откуда взялася, подумаешь, прыть? Глядеть индо страшно, ей-богу!
36
Бояре в испуге ползут окарачь,
Царица присела аж на пол, Пищат-ин царевны, а царь себе вскачь Знай чешет ногами оба пол.
37
То, выпятя грудь, на придворных он прет, То, скорчившись, пятится боком, Ломает коленца и взад и вперед, Валяет Загребом и скоком;
38
И все веселей и привольней ему, Коленца выходят все круче — Темнее становится все в терему, Над морем сбираются тучи...
39
Но шибче играет Садко, осерча,
Сжав зубы и брови нахмуря,
Он злится, он дергает струны сплеча — Вверху подымается буря...
40
Вот дальними грянул раскатами гром, Сверкнуло в пучинном просторе,
И огненным светом зардела кругом Глубокая празелень моря.
41
Вот крики послышались там высоко:
То гибнут пловцы с кораблями — Отчаянней бьет пятернями Садко, Царь бешеней месит ногами;
42
Вприсядку понес его черт ходуном, Он фыркает, пышет и дует: Гремит плясовая, колеблется дом, И море ревет и бушует...
43
И вот пузыри от подстенья пошли, Садко уже видит сквозь стены: Разбитые ко дну летят корабли, Крутяся средь ила и пены;
44
Он видит: моряк не один потонул, В нем сердце исполнилось жали, Он сильною хваткой за струны рванул — И, лопнув, они завизжали.
45
Споткнувшись, на месте стал царь водяной Ногою подъятой болтая:
«Никак, подшутил ты, Садко, надо мной? Противна мне шутка такая!
46
Не в пору, невежа, ты струны порвал, Как раз когда я расплясался!
Такого колена никто не видал, Какое я дать собирался!
47
Зачем здоровее ты струн не припас?
Как буду теперь без музыки?
Аль ты, неумытый, плясать в сухопляс Велишь мне, царю и владыке?» 48
И плесом чешуйным в потылицу царь Хватил его, ярости полный, И вот завертелся Садко как кубарь, И вверх понесли его волны...
49
Сидит в Новеграде Садко невредим, С ним вящие все уличане;
На скатерти браной шипит перед ним Вино в венецейском стакане;
50
Степенный посадник, и тысяцкий тут, И старых посадников двое,
И с ними кончанские старосты пьют Здоровье Садку круговое.
51
«Поведай, Садко, уходил ты куда?
На чудскую Емь аль на Балты?
Где бросил свои расшивные суда?
И без вести где пропадал ты?»
52
Поет и на гуслях играет Садко,
Поет про царя водяного:
Как было там жить у него нелегко
И как уж он пляшет здорово;
53
Поет про поход без утайки про свой, Какая чему была чередь,— Качают в сомнении все головой, Не могут рассказу поверить.
Былина «Садко» в оценке литературоведов. «В этой поэме ощутительно присутствие идеи: она есть поэтическая апофеоза Новаго-рода, как торговой общины! Садко выражает собою бесконечную силу, бесконечную удаль; но эта сила и удаль основаны на бесконечных денежных средствах, приобретение которых возможно только в торговой общине. Русский человек во всем удал и во всем любит хвастнуть своею удалью. У нас и теперь всякий проживает вдвое больше того, что получает: исключения редки. В этом отношении русские — совершенный контраст с немцами. Садко выкупает товары в Новегороде не по расчету, не по нужде, а потому что он расходился и ему море по колено. Он хочет насладиться чувством своего золотого могущества: черта чисто русская! Русский человек любит похвастаться чем бог послал: и кулаком, и плечами, и речами, и безрассудною удалью, которая может стоить ему жизни. Что же до денег — известное дело, что у него последняя копейка ребром. Копит он иногда деньгу целый год, живет скрягой, во всем себе отказывает — и для чего все это? — чтоб под веселый час все разом спустить. Когда расходится, — он добр и тороват: вали к нему на двор званый и незваный, пей и ешь сколько душе угодно; нейдет в душу, — лей и бросай на пол. Тут он уже и не торгуется — дает без счету, сколько руки захватили; а завтра — хорошо, если осталось, чем опохмелиться, и на пищу святого Антония, не жалея, не раскаиваясь, без вздохов и охов — до нового праздника... Конечно, в этом есть нечто дикое, если хотите, но в форме, а не в сущности: в сущности это — черта благородная, признак души сильной, широко разметывающейся.
Но Садко обязан своим богатством не себе, а Волге да Ильменю, да Новугороду Великому. Волга прислала с ним поклон брату своему Ильменю; Ильмень разговаривает с Садко в виде удалого доброго молодца; это олицетворение имеет великий смысл: реки и озера судоходные — божества торговых народов. Превращение рыбы в деньги — тоже не без смысла: это язык поэзии, выразивший собою прозаическое понятие о выгодном торговом обороте. Садко выкупил все товары в Новегороде; остались только битые горшки — и те надо скупить: пусть играют ребятишки да поминают Садку, гостя богатого. Новгород унижен, оскорблен, опозорен в своем торговом могуществе и величии: частный человек скупил все его товары, и все остался богат, а товаров больше нет...
Итак, Садко велик и полон поэзии не сам по себе, но как один из представителей Великого Новагорода, в котором всего много, все есть — от драгоценнейших заморских товаров до битых черепков... Вся поэма проникнута необыкновенным одушевлением и полна поэзии. Это один из перлов русской народной поэзии» (В.Г. Белинский).
«Былины о сватовстве мы располагаем в условнохронологическом порядке, начиная с тех, которые содержат наиболее древние элементы или прослойки. К таким относится былина о Садко. Правда, в той ее форме, в какой былина дошла до нас, сватовство — не главный ее мотив. Что Садко сватается к дочери морского царя, в настоящее время не составляет основного содержания песни. Но можно показать, что этот мотив составляет древнейший стержень песни, который позднее был видоизменен и оброс подробностями, почерпнутыми из исторической жизни древнего Новгорода, и это дает нам право отнести былину о Садко к песням о сватовстве.
Былина о Садко принадлежит к лучшим и интереснейшим в русском эпосе. В некоторых своих частях (встреча Садко с морским царем) она весьма архаична, в других она отражает позднейшую реально-историческую обстановку древнего Новгорода...
Древность этой былины устанавливается значительной прослойкой древнейших элементов, наряду с более поздними. Так, былина о Садко — единственная во всем русском эпосе, где герой, отправившись из дома, попадает в некий иной мир, а именно — в подводный. Он встречает там — тоже единственный случай во всем русском эпосе — хозяина этой водяной стихии, морского царя. Морской царь относится к герою отнюдь не враяодебно — черта весьма архаическая. Былина эта не односоставна, а слагается из четко разделяемых звеньев — черта, характерная для раннего, догосударствен-ного эпоса. И, наконец, анализ былины покажет нам, что в основе ее когда-то лежало сватовство. Как мы видели, все это — характерные особенности эпоса догосударственного.
В условиях исторического Новгорода былина приобретает исторические черты. Как мы увидим, древний торговый Новгород отражен в ней настолько реально и верно, что песня о Садко может служить материалом для специального историко-бытового исследования... Былина о Садко слагается из трех частей или звеньев. Каждое из этих звеньев может исполняться как самостоятельная песнь, и этот случай встречается наиболее часто... Звенья, на которые распадается былина, в кратчайшем изложении имеют следующий вид:
1. Садко, бедный гусляр, оскорбленный тем, что его перестали звать для игры на богатых пирах, идет играть на Ильмень-озеро. Эту игру подслушивает водяной царь и награждает его за нее: он его учит, как выловить в Ильмень-озере рыбку золотые перья и как побиться об заклад с новгородскими купцами, что он поймает такую рыбку. Он вылавливает рыбку, выигрывает заклад — лавки с товарами — и становится богатым купцом.
2. Разбогатев, Садко вторично бьется об заклад с новгородскими купцами: он берется скупить все новгородские товары. Это ему в некоторых вариантах удается, но в большинстве случаев он терпит неудачу. В обоих случаях у него оказывается огромное количество товаров.
3. С накупленными товарами Садко отправляется в море торговать. Морской царь останавливает его корабли и требует его к себе. На морском дне Садко потешает морского царя своей игрой на гуслях. Морской царь пляшет. Чтобы наградить Садко за игру, он предлагает ему выбрать невесту. Садко выбирает девушку-Чернавушку, засыпает и, проснувшись, видит себя на берегу Волхова. Сюда же приплывают его корабли...
Первая часть встречается чрезвычайно редко. Она дважды записана от Сорокина, всего же записана только шесть раз. Данная песня (или часть большой песни) — одна из редчайших в русском эпосе.
Герой ее, Садко, не богатырь и не воин, он бедный певец-гусляр... Садко — народный певец и гусляр, искусство которого стоит на очень высоком уровне. Песня начинается с того, что его перестают звать на пиры, что в его игре купцы не нуждаются. Мы не знаем, чем вызвано такое пренебрежение; возможно, что он своим искусством
не сумел угодить своим заказчикам, что на пирах богатых гостей требовались не такие песни, какие пел Садко. В этом предположении нет ничего, что противоречило бы смыслу всей песни...
В отличие от первой части, вторая относительно популярна и встречается часто. Характер ее уже совершенно иной. Внешне она мало связана с первой, но внутренне составляет с ней одно целое.
Садко этой части — уже не лирический герой. Он вступает в новую борьбу с купцами. Вся эта часть лишена каких бы то ни было фантастических элементов. Она реалистична от начала до конца. Этим она выдает себя, как более поздняя. В ней уже не только отражен исторический древний Новгород, она создана им...
Вторая часть былины внешне так же совершенно закончена, как и первая, и иногда поется как самостоятельная песня. Однако былина может иметь, и в преобладающем числе случаев имеет продолжение — третью часть этой замечательной поэмы. Третья часть должна быть признана художественно наиболее яркой из всех.
Проиграл или выиграл Садко свой спор с купцами, в обоих случаях у него на руках оказывается огромное количество товаров. Эти товары он нагружает на корабли и едет за море торговать. Но есть и более сложная и более внутренняя причина, почему Садко покидает Новгород. Был ли он побежден или остался победителем, он по существу продолжает находиться в состоянии антагонизма с Новгородом и новгородскими купцами, которые его не терпят.
Эта часть песни о Садко — наиболее распространенная и наилучшим образом представленная материалами. По нашим данным, эта часть песни самая архаическая. В ней Садко встречается с морским царем в его собственном царстве — на дне морском и становится женихом его дочери. Песня эта показывает нам, что происходит с древним, доисторическим сюжетом на почве исторического Новгорода...
Вся эта часть полна для нас величайшего значения. Она раскрывает нам скрытую народную мысль, выраженную не отвлеченно, а в художественных образах. Она показывает нам, почему в русском эпосе не происходит и не может происходить того, что происходит в догосударственном эпосе и в сказке: почему герой не женится на 28
девушке из подводного или «тридесятого» царства. Былина о Садко — одна из редких и исключительных в русском эпосе былин, в которых еще сохранена традиция брака с существом из иного, нечеловеческого мира, но этот же случай показывает, насколько глубоко эта традиция преодолена.
Реальный мир одерживает верх над миром мифическим. Этот подводный мир сказочно прекрасен, но как реальность он уже невозможен... Образ Садко, бедного народного гусляра, который одерживает победу и над купцами и над соблазнами сказочного подводного царства, который спасается потому, что для него нет ничего более высокого и святого, чем родной русский Новгород, — этот образ, глубоко национальный и исторический, действительно принадлежит к самым ярким созданиям русской народной поэзии» (ПЯ. Пропп).