1. Авторская оценка поэмы «Двенадцать».
2. Критические отзывы современников Блока.
3. Основная идея поэмы.
... Так идут державным шагом,
Позади — голодный пес,
Впереди — с кровавым флагом,
И за вьюгой невидим,
И от пули невредим,
Нежной поступью надвьюжной,
Снежной россыпью жемчужной,
В белом венчике из роз —
Впереди — Исус Христос.
«Сегодня я — гений», — произнес выдающийся русский поэт А. А. Блок, закончив работу над своей великой поэмой «Двенадцать».
Блок написал это эпохальное произведение в течение считанных дней. Видимо, в его чутком сердце скопилось столько чувства, что оно не могло уже не выплеснуться наружу со всей силой поэтического дарования автора. Сам Блок признавал, что его творение появилось на свет словно по наитию, единым вдохновенным порывом. Многое в ней первоначально не поддавалось даже авторскому осмыслению. Разные образы поэмы, в частности, образ Исуса Христа были неясны поэту: «...Ни Христос, ни Антихрист, кто-то третий». Образ Исуса Христа переосмысливался им на протяжении всей его дальнейшей жизни, вплоть до самой смерти. Умирая, Блок просил уничтожить свое произведение, поскольку в тот момент пришел к выводу, что поэма эта является антихристианской. Так если даже самому автору, гениальному поэту, мыслителю, не удавалось в полной мере постигнуть все смыслы и образы поэмы «Двенадцать», то под силу ли это его читателям, критикам, нам, его потомкам?
Едва выйдя в свет, поэма вызвала массу самых противоречивых откликов. Некоторые современники Блока, как например писатель И. А. Бунин, давали негативную оценку произведению. Многие обвиняли Блока в отступничестве от христианских идей, считая, что он «перешел на сторону двенадцати». Русский поэт и художественный критик М. А. Волошин выражал мнение, что двенадцать идущих не видят Христа, но подспудно чувствуют его присутствие и стремятся уничтожить воплощенную в нем веру. Русский религиозный философ Н. А. Бердяев называл поэму «Двенадцать» «итогом блоковского демонизма», считая ее ошибкой автора.
Как бы то ни было, поэма Блока не оставляла равнодушным никого, как и сегодня, по прошествии девяноста лет.
Подобно Б. Л. Пастернаку в «Докторе Живаго», М. Горькому в «Климе Самгине», М. А. Шолохову в «Тихом Доне», А. А. Блок в своем произведении стремился запечатлеть переломный этап в истории России, проследить судьбы отдельно взятых личностей, волею судьбы попавших в историческую мясорубку.
Признанный мастер символизма, Блок сумел на примере конкретных деталей и образов показать масштабную картину изменяющегося мира. Одним из центральных символов поэмы «Двенадцать», безусловно, является снежная буря как воплощение революционной стихии:
Черный вечер.
Белый снег.
Ветер, ветер!
На ногах не стоит человек.
Ветер, ветер
На всем божьем свете!
Патруль, состоящий из двенадцати человек, символизирует восставший народ, старый, разрушенный мир олицетворяют образы буржуев, голодного пса, который тащится вслед за патрулем. Блок рисует страшную, пронзительную картину столкновения старого и нового, безжалостное неприятие друг друга представителей разных миров. Поэт показывает неустойчивость всего сущего перед силой стихии:
Завивает ветер
Белый снежок.
Под снежком — ледок.
Скользко, тяжко,
Всякий ходок
Скользит — ах, бедняжка!
Поэт не дает оценки ни одной из противоборствующих сторон. Жалки, омерзительны и убоги поверженные буржуи, но и жестокие, полуграмотные красноармейцы также не вызывают читательской симпатии.
Любые кардинальные перемены, к каким бы светлым далям они не вели, достаются ценой громадных потерь, ценой рек человеческой крови, страданий. Именно эту мысль проводит Блок через все свое произведение. Двенадцать идущих людей сеют вокруг себя смерть и хаос, но у них есть некая цель, они верят, что идут верной дорогой, и ничто не способно заставить их свернуть с избранного пути, каким бы тяжким и кровавым он не оказался. Продажной девке Катьке также нет места в новой жизни, поэтому она гибнет. Однако какая бы «черная злоба» не кипела бы в груди красноармейцев, в них находится место и угрызениям совести, сожалением о погибшей Катьке. Таким образом, Блок, демонстрируя, казалось бы, окостеневших в злобе и ненависти людей, все же допускает, что и им не чужды человечные порывы. Перечитывая поэму вновь и вновь, мы так и не можем определиться, кто же они, эти двенадцать шествующих по улицам вооруженных людей. Какую силу, какое начало они воплощают, что несут они миру, благо или зло? Многие современные исследователи обращают внимание на последовательность: позади паршивый пес, как символ прошлого, в центре двенадцать красноармейцев, которые
...идут без имени святого
Все двенадцать — вдаль.
Ко всему готовы,
Ничего не жаль...
Их винтовочки стальные
На незримого врага...
Они «идут державным шагом», не ведая о том, что следуют за невидимым Исусом:
Впереди — с кровавым флагом,
И за вьюгой невидим,
И от пули невредим,
Нежной поступью надвьюжной,
Снежной россыпью жемчужной,
В белом венчике из роз —
Впереди — Исус Христос.
Если вьюга является, по мысли Блока, воплощением революции, то невидимым двенадцати Исус находится на другом уровне, «надвьюжном». Это та высшая цель, к которой должны стремиться люди, но трагизм в том, что они еще не способны ее разглядеть. Слишком много в человеческих сердцах злобы, низости, грязи, гуманистические идеи не способны проникнуть в их окостеневшие умы. И это, наверное, самое страшное наблюдение автора поэмы.
Но все же Исус не оставил красноармейцев, и это позволяет надеяться, что люди не покинуты Богом и есть надежда, что они увидят его.
