Чем объяснить, что прошло уже много лет, как мы победили, а писатели вновь и вновь обращаются к военной теме? Видимо, существует какая-то общественная, нравственная потребность, заставляющая нас возвращаться в эту тяжкую пору.
В этике существует тезис об обязывающем значении смерти: смерть человеческая — это конечная, исчерпывающая проверка личности, перед лицом смерти человек не способен лгать. Такой — конечной исчерпывающей — проверкой стала для всякого народа и каждого российского гражданина Великая Отечественная война.
Повесть Б. Васильева, в отличие от многих других произведений о войне, написана в мягком, лирическом ключе. О чем эта повесть? О том, как пять девушек под водительством старшины Васкова приняли бой с группой фашистских диверсантов, с шестнадцатью головорезами, вооруженными до зубов. О потрясении, которое пережил разведчик-сибиряк, охотник, старшина Васков, повидавший всякого на своем веку, но никогда не думавший, что рядом с девчонками воевать будет, что столько нечеловеческого, того, что за чертой, эти девчонки выдюжить смогут, что придется одну за другой провожать их в дальнюю, бессрочную дорогу.
И это, как многое другое, записал Федот Евграфович Васков на счет врагу, который законы человеческие переступил и себя вне закона поставил.
Может показаться, что ситуация эта — за пределами возможного. Но за пределами человеческих возможностей была война, в которой мы тем не менее выстояли и победили. Из столкновения невозможного и реально осуществленного и рождается озарение подвига Великой Отечественной, постигаемого нашей литературой.
Что может быть трагичнее ситуации, когда одна за другой гибнут в неравном бою с диверсантами пять будущих матерей. «Положил ведь я вас, всех пятерых положил, — говорит Федор Евграфович. — А за что? За десяток фрицев?... Пока война
— понятно. А потом, когда мир будет? Будет понятно? Что ответить, когда спросят: что же это вы, мужики, мам наших от пуль сберечь не смогли?!!» — «Не надо, — отвечает ему смертельно раненная Рита Осянина. — Мы Родину защищали, ее. Не мучь себя».
Тема преемственности, наследования, адресованная поколениям, которые придут в жизнь после войны, органична для повести «А зори здесь тихие...». Какая горечь звучит в словах Васкова: «Стихи читала, а главное, детишек могла бы нарожать, а они бы внуков и правнуков, и не оборвалась бы ниточка. А они по этой ниточке ножом...» Обаяние женственности, незащищенности, чистоты и бесстрашия с необыкновенной заостренностью — до комка в горле — обнажает всю несправедливую, нестерпимую, слепую жестокость войны. И одновременно высветляет, закаляет душу.
Сопереживая муке Васкова, мы скорбим вместе с ним, ужасаемся смерти будущих матерей, поражаемся силе духа, терпению, выносливости и мужеству человеческому.
И ясно понимаем, что твердо знали, ради чего шли на смерть эти девчонки из «ревущих сороковых».
Они защищали Родину!
Этим все сказано.
