Прием антитезы в комедии А.С. Грибоедова «Горе от ума»
СТОЛКНОВЕНИЕ УМОВ
...в моей комедии 25 глупцов на одного здравомыслящего человека; и этот человек разумеется в противоречии с обществом его окружающим, его никто не понимает, никто простить не хочет, зачем он немножко повыше прочих.
А. Грибоедов, «Письмо к П. А. Катенину»
Термин «антитеза» произошел от греческого antithesis — противоположение. Это стилистическая фигура, основанная на резком противопоставлении образов и понятий. Для писателей XIX века был существен сам факт смены одних антитез другими, знаменующий сдвиг в сознании писателя, хотя сама смысловая контрастность не устраняется: «К добру и злу постыдно равнодушны»; «И ненавидим мы, и любим мы случайно» («Дума», М. Лермонтов).
Уже в названии: «Горе от ума», возникает намек на антитезу’ так как здравое мышление не допускает, чтоб ум, умность приносили горе. В художественных образах «Горя от ума» Грибоедов и отразил объективную правду жизни, создал типический образ «нового человека» — общественного протестанта и борца, в типических обстоятельствах его противоречивого исторического времени. Успех «Горя от ума», появившегося накануне восстания декабристов, был чрезвычайно велик. «Грому, шуму, восхищению, любопытству конца нет» — так охарактеризовал сам Грибоедов атмосферу дружеского внимания, любви и поддержки, которой окружили комедию и ее автора передовые русские люди двадцатых годов.
По словам Пушкина, комедия «произвела неописанное действие и вдруг поставила Грибоедова наряду с первыми нашими поэтами». В мировой литературе не много можно найти произведений, которые, подобно «Горю от ума», в короткий срок снискали бы столь несомненную всенародную славу. При этом современники в полной мере ощущали социально-политическую актуальность комедии, воспринимая ее как злободневное произведение зарождавшейся в России новой литературы, которая ставила своей главной задачей разработку «собственных богатств» (то есть материала национальной истории и современной русской жизни) собственными оригинальными, не заемными средствами.
Сюжетную основу «Горя от ума» составил драматический конфликт бурного столкновения умного, благородного и свободолюбивого героя с окружающей его косной средой реакционеров. Этот изображенный Грибоедовым конфликт был жизненно правдив, исторически достоверен. С юных лет вращаясь в кругу передовых русских людей, вступивших На путь борьбы с миром самодержавия и крепостничества, живя интересами этих людей, разделяя их взгляды и убеждения, Грибоедов имел, возможность близко и повседневно наблюдать самое важное, характерное и волнующее явление общественного быта своего времени — борьбу двух мировоззрений, двух идеологий, двух жизненных укладов, двух поколений. Используя многообразные возможности антитезы, он художественным произведением решал одновременно и политические, и социальные, и чисто человеческие проблемы, типичные для того времени. После Отечественной войны 1812 г., в годы формирования и подъема общественно-политического и общекультурного движения дворянских революционеров-декабристов, борьба нового — нарождающегося и развивающегося, со старым — отжившим и тормозящим движение вперед, острее всего выражалась в форме именно такого открытого столкновения между молодыми глашатаями «свободной жизни» и воинствующими охранителями ветхозаветных, реакционных порядков, которые изображены в «Горе от ума». Сам Грибоедов в широко известном, постоянно цитируемом письме к П. А. Катенину (январь 1825 года) с предельной ясностью раскрыл содержание и идейный смысл драматической коллизии, положенной в основу «Горя от ума»: «...в моей комедии 25 глупцов на одного здравомыслящего человека; и этот человек разумеется в противоречии с обществом, его окружающим, его никто не понимает, никто простить не хочет, зачем он немножко повыше прочих».
И далее Грибоедов показывает, как планомерно и неудержимо, все более и более обостряясь, нарастает «противуречие» Чацкого с фамусовским обществом; как это общество предает Чацкого анафеме, которая носит характер политического доноса, — Чацкого объявляют во всеуслышанье смутьяном, карбонарием, человеком, покушающимся на «законный» государственный и общественный строй; как, наконец, голос всеобщей ненависти распространяет гнусную сплетню о безумии Чацкого. «Сначала он весел, и это порок: «Шутить и век шутить, как вас на это станет!» — Слегка перебирает странности прежних знакомых, что же делать, коли нет в них благороднейшей заметной черты! Его насмешки не язвительны, покуда его не взбесить, но все-таки: «Унизить рад, кольнуть, завистлив! горд и зол!» Не терпит подлости: «ах! боже мой, он карбонарий». Кто-то со злости выдумал об нем, что он сумасшедший, никто не поверил и все повторяют, голос общего недоброхотства и до него доходит, притом и нелюбовь к нему той девушки, для которой единственно он явился в Москву, ему совершенно объясняется, он ей и всем наплевал в глаза и был таков». Грибоедов рассказал в своей комедии о том, что произошло в одном московском доме в течение одного дня. Но какая широта в этом рассказе! В ней веет дух времени, дух истории. Грибоедов как бы раздвинул стены фамусовского дома и показал всю жизнь дворянского общества своей эпохи — с раздиравшими это общество противоречиями, кипением страстей, враждой поколений, борьбой идей. В рамки драматической картины столкновения героя со средой Грибоедов вместил громадную общественно-историческую тему перелома, обозначившегося в жизни, тему рубежа двух эпох — «века нынешнего» и «века минувшего».
Как свой принят в этом мире «безродный» секретарь Фамусова — Молчалин. В его лице Грибоедов создал исключительно выразительный обобщенный образ подлеца и циника, «низкопоклонника и дельца», пока еще мелкого негодяя, который сумеет, однако, дойти до «степеней известных». Вся лакейская «философия жизни» этого чинуши и подхалима, не смеющего «свое суждение иметь», раскрывается в его знаменитом признании: Мне завещал отец: Во-первых, угождать всем людям без изъятья — Хозяину, где доведется жить, Начальнику, с кем буду я служить, Слуге его, который чистит платья, Швейцару, дворнику, для избежанья зла, Собаке дворника, чтоб ласкова была.
Галерея типических образов стародворянской, барской Москвы, созданная Грибоедовым, включает в себя и тех, кто в комедии непосредственно не действует, но только упоминается в беглых характеристиках, которые дают им действующие лица. В их числе такие яркие, рельефные, законченные образы, как «черномазенький» завсегдатай всех балов и обедов, и крепостник-театрал, и мракобесный член «Ученого комитета», и покойник камергер Кузьма Петрович, и влиятельная старуха Татьяна Юрьевна, и нахальный «французик из Бордо», и клубные друзья Репети-лова, и много других — вплоть до княгини Марьи Алексевны, блюстительницы общественного мнения в фамусовском мире, именем которой знаменательно заканчивается комедия. Все эти лица не появляются на сцене, но тем не менее, имеют весьма важное значение для раскрытия содержания «Горя от ума», — и это составляет одну из новаторских черт комедии. Изображая Чацкого человеком умным и благородным, человеком «возвышенных мыслей» и передовых убеждений, глашатаем «свободной жизни» и ревнителем русской национальной самобытности, Грибоедов решил стоявшую перед прогрессивной русской литературой двадцатых годов проблему создания образа положительного героя. Задачи гражданственной, идейно направленной и общественно действенной литературы в понимании писателем декабристского направления вовсе не сводились лишь к сатирическому обличению порядков и нравов крепостнического общества. Эта литература ставила перед собой и другие, не менее важные цели: служить средством революционного общественно-политического воспитания, возбуждать любовь к «общественному благу» и воодушевлять на борьбу с деспотизмом. Эта литература должна была не только клеймить пороки, но и восхвалять гражданские доблести. Грибоедов ответил на оба эти требования, выдвинутые самой жизнью и ходом освободительной борьбы.
Возвращаясь к замечательно верной мысли Д. И. Писарева о том, что в «Горе от ума» дан почти научный анализ русской исторической действительности декабристской эпохи, следует для полной ясности подчеркнуть, что Грибоедов вошел в историю и в нашу жизнь все же не как ученыйисследователь и не как мыслитель, хотя бы и замечательный, но как гениальный поэт. Изучая действительность как пытливый аналитик, он отразил ее как художник, притом как смелый новатор. Он нарисовал свою точную и достоверную картину, пользуясь приемами, средствами и красками художественного изображения. Он воплотил смысл подмеченного и изученного им в художественных образах. И от этого нарисованная им картина идейной жизни в декабристскую эпоху оказалась гораздо ярче, глубже, объемнее, нежели мог бы сделать это даже самый внимательный ученый-исследователь.
Д. И. Писарев утверждал, что «Грибоедов в своем анализе русской жизни дошел до той крайней границы, дальше которой поэт не может идти, не переставая быть поэтом и не превращаясь в ученого-исследователя». И в этой связи Писарев совершенно справедливо заметил, что для того, чтобы писатель, поэт мог нарисовать такую достоверную и точную историческую картину, ему «надо быть не только внимательным наблюдателем, но еще, кроме того, замечательным мыслителем; надо из окружающей вас пестроты лиц, мыслей, слов, радостей, огорчений, глупостей и подлостей выбрать именно то, что сосредоточивает в себе весь смысл данной эпохи, что накладывает свою печать на всю массу второстепенных явлений, что втискивает в свои рамки и видоизменяет своим влиянием все остальные отрасли частной и общественной жизни. Такую громадную задачу Действительно выполнил для России двадцатых годов Грибоедов».
Для улучшения работы сайта и его взаимодействия с пользователями мы используем файлы cookie. Продолжая работу с сайтом, Вы разрешаете использование cookie-файлов. Вы всегда можете отключить файлы cookie в настройках Вашего браузера.
