Трудно назвать писателя, наиболее полно и точно подходящего под данное определение истинного художника, чем А. П. Чехов. Он не только достойно завершил блестящий период русского искусства XIX века, он стал художником, за которым последовал век XX. Непрестанно ставятся фильмы на сюжеты Чехова. Его пьесы постоянно играют в Париже и Риме, Лондоне и Праге, Токио и Нью-Йорке. Самые знаменитые актеры и режиссеры обращаются к чеховским ролям с тем же трепетом, как и к героям Шекспира.
Одно из самых вечных и актуальных чеховских произведений – пьеса «Чайка», написанная в 1896 году. В «Чайке», по словам Чехова, «пять пудов любви», но любовь не соединяет людей, не делает их счастливыми. Тем не менее сам Чехов называл «Чайку» комедией. Такое авторское отношение с первого взгляда не совсем понятно. Пьет Маша, безнадежно влюбленная в молодого и дерзкого Константина Треплева. Он хочет творить новое искусство, непохожее на спокойные повести Тригорина и эффектную игру Аркадиной на сцене и в жизни. Стыдливо мучается Полина Андреевна, мать Маши: ведь она любит не своего мужа, а скептического, трезвого доктора Дорна. Мечется, как раненая чайка, Нина Заречная, полюбившая Тригорина и мечтающая стать актрисой. Треплев, преданно и неотвратимо любящий Нину, в конце пьесы стреляется. Что же смешного в этом клубке несправедливостей, когда честные и чистые люди мучаются, а преуспевающие равнодушны и жестоки? Но Чехову кажется нелепым даже страдание, если оно не приводит к осмысленному протесту, мужеству, цельности и красоте.
Если перечитать сцену из III действия – со слов Аркадиной «Ну, живи тут, не скучай» до слов Треплева «А повязку ужо доктор сделает», – то можно сделать вывод, что ни нежность, ни озлобление не способны заставить этих людей совершить поступок. Приливы любви и взрывы ярости ничего не изменили в отношениях матери и сына, даже повязку Аркадина так и не сменила. Такие поступки и отношения являются поныне и останутся впредь актуальными для сцены. Передача тонких душевных оттенков, конфликтов и полное бездействие в жизни отражают самую жалкую и слабую часть человеческой сущности. Чехов не признает слабости в угоду комфорту, он считает, что человек должен стремиться не к личному счастью, а к чему-то более высокому и духовному, что единственное может быть достойной целью и смыслом человеческой жизни.
В житейских, обыденных событиях открываются внутренние мотивы поведения и переживания персонажей «Чайки», которые и составляют основное в пьесе. Автор сознательно устраняет сценические эффекты. Действие, по мысли его, должно развиваться плавно и закономерно. Так, Чехов не делит акты на явления, которые в чеховских пьесах стали формальными, ибо не приход и уход действующих лиц, не «шумиха мизансцен» определяют развитие действия в пьесе, а смена настроений, изменение психологического состояния персонажей.
Чехов внушает зрителю, что с гибелью Треплева ничего в жизни этих людей не изменится. И это подчеркнуто тем, что в момент самоубийства Треплева на сцене шум, веселая болтовня, люди пьют, играют, и тем сильнее ощущается трагизм момента для зрителя, который угадывает, что происходит за сценой.
Основной конфликт «Чайки» – столкновение мечты и действительности, основной результат – разрушение, гибель мечты. Этот результат и является самым серьезным обвинением грубой действительности. Так, Нина Заречная обладает замечательной силой сопротивления, она сумела найти свою дорогу в жизни, поняла свою цель как служение искусству. Но сколько страданий, оскорблений принесла ей жизнь, как безжалостно разрушила она веру Нины в светлый, поэтический мир искусства. «Жизнь груба», – говорит Заречная, и становится понятно, как болезненно она ощущает прикосновение этой грубой действительности. Нине свойственна глубокая неудовлетворенность жизнью. И весь трагизм в том, что выхода из этого конфликта, разрешения этой неудовлетворенности в пьесе не предвидится.
Чеховская пьеса «Чайка» – это раздумья автора и зрителя над судьбами людей, над смыслом жизни. Не пьеса-зрелище, а пьеса-размышление – такова творческая цель Чехова. Она и определяет его отношение к сюжету. «Сюжет должен быть нов, а фабула может отсутствовать», – пишет Чехов. Это свидетельство того, что Чехов отказывается от действия-интриги, протекающего как прямая борьба между персонажами. Чехов изображает людей, для которых главное не их воздействие на действительность, а воздействие враждебной им действительности на их мысли, чувства, идеалы. Они переживают жизнь, но не переделывают ее.
Знаменитый чеховский подтекст, так обогативший драматургию, рождается от несовпадения слов и поступков, мыслей и действий героев, о которых пишет Чехов. И эта невоплощенность человека в его поведении, расхождение между потенциальными возможностями человека и его реальной судьбой и радуют, и тревожат писателя одновременно. Прекрасно то, что человек не укладывается в пошлый быт, не исчерпывается прозой жизни, которая его окружает, а горька как раз именно неспособность героев прорваться к истинной жизни, к смыслу, чтобы осуществить себя.